Председатель миссионерского отдела Санкт-Петербургской епархии иерей Николай Святченко рассказывает, зачем современному миссионеру нужен аккаунт в TikTok, почему никогда нельзя прекращать учиться и какие мировоззренческие системы, взгляды и движения, пока что только набирающие силу, станут для Церкви настоящим вызовом в ближайшие годы.
Когда Instagram устарел
— Отец Николай, вы возглавили миссионерский отдел епархии несколько месяцев назад. Насколько вы собираетесь продолжать работу предыдущего председателя отдела протоиерея Георгия Иоффе и что нового считаете необходимым привнести в служение миссионеров нашей епархии?
— Отец Георгий и его сотрудники практически 20 лет занимались православной миссией в Санкт-Петербурге. С самого начала перед ними стояли задачи, связанные с деятельностью новых религиозных организаций, которые в те годы хлынули в Россию. Самыми активными тогда были Свидетели Иеговы, так называемая «Церковь саентологии» и движение Муна, известное как «Церковь объединения». Много наших соотечественников оказались в этих организациях, а потому работа миссионерского отдела епархии не ограничивалась только апологетикой и проповедью. В отделе всегда работал психолог, который помогал людям, попавшим под влияние деструктивных культов, и их близким справиться с последствиями пребывания в секте. Также в отделе помогали решить и правовые вопросы: если человек заявлял о мошенничестве, о манипуляциях с его недвижимостью и так далее — своих юристов у нас не было, но мы всегда знали, к какому специалисту нужно отправить человека, обратившегося к нам за помощью и консультацией. Я сам начинал работу в этом отделе в качестве помощника отца Георгия в 2007 году, позже, с образованием Гатчинской епархии, я был поставлен руководить миссионерским отделом в Гатчине. С миссионерами из Петербурга мы тесно сотрудничали, вместе участвовали во многих мероприятиях, например в миссионерской конференции, которую ежегодно организует на территории Гатчинской епархии апологетический центр «Ставрос», делились друг с другом опытом. Поэтому я скорее продолжаю работу, начатую задолго до меня. Работа с сектами и новыми религиозными движениями, апологетика, помощь психологов — всё это остается. С другой стороны, наше время бросает новые вызовы, на которые нужно реагировать, поэтому в работе отдела появляются и некоторые изменения.
— Расскажите об этом подробнее.
— Мы усиливаем миссию в интернете. Во-первых, буквально месяц назад мы создали специальный блог на YouTube, в котором пробуем сейчас видео разного формата — и длинные по продолжительности, и короткие, но ориентированные в первую очередь на людей, которые от Церкви или совсем далеки, или пребывают в сомнениях. Канал называется «Пойдем по воде». Нашей Церкви сейчас не хватает именно такого формата. В сети присутствует много священников, пастырей, но они скорее ориентированы на воцерковившихся людей, на прихожан, и их деятельность нельзя назвать в полной мере миссией. А вот таких, что свидетельствовали бы о Христе, о Церкви посторонним людям, совсем немного. Наша задача занять именно эту нишу.
— Их немного, но они есть? Кого вы могли бы назвать в качестве примера?
— Канал белорусского священника Александра Кухты «Батюшка ответит», YouTube-канал протоиерея Константина Пархоменко и многие другие менее известные. Эти одни из самых ярких и известных миссионерских онлайн-проектов. Еще есть YouTube-канал «Серафим», в студии которого встречаются известные проповедники и их оппоненты — неверующие представители науки или культуры, иноверцы и так далее. Вот на такие каналы нам и стоит ориентироваться. Чтобы наш контент был интересен не только верующим, православным, но и людям светским. Но предстоит еще очень много работы, мы только начали двигаться в этом направлении, нашли людей, которые помогли нам приобрести необходимое оборудование.
— Но кроме YouTube нужно, наверное, развивать и другие площадки.
— Да, в самое ближайшее время мы начнем публикацию коротких роликов в Instagram и TikTok. Сейчас это основные соцсети, в которых общается молодежь. В большей степени TikTok, потому что Instagram все-таки предназначен для публикации фотографий, да и устарел уже, популярность его падает, пользователи перемещаются в TikTok. В TikTok’e же публикуются короткие, продолжительностью до полутора минут, видеоролики. Также мы делаем иногда прямые эфиры в абсолютно светских группах «ВКонтакте». Я заранее договариваюсь с администрацией паблика и обращаюсь к аудитории с предложением познакомиться с Новым Заветом, но стараюсь сделать так, чтобы мой монолог был интересен и аудитории конкретного сообщества. Так как группа светская, в комментариях под видео сразу же начинаются настоящие баталии, но это и неплохо: главное, что есть реакция, пусть у кого-то она и отрицательная. Дальше уже подключаются другие сотрудники и волонтеры нашего отдела — мы внимательно отслеживаем все комментарии и стараемся дать на каждый грамотный, взвешенный ответ.
Если продолжать разговор о нашем YouTube-канале, то мы до сих пор думаем над тем, какие рубрики на нем стоит развивать, какие форматы. Например, мы пробуем такую форму, когда молодой человек, христианин, в доступной и даже юмористической манере рассказывает о своем христианском опыте, например о паломнической поездке в Сербию. То есть такое подобие стендапа. Недавно вместе с фондом «Дела любви» записали первые видео для рубрики «Евангелие для каждого» — верующие молодые люди читают отрывки из Писания и делают к ним небольшой комментарий. Такой формат, как мне кажется, больше ориентирован на людей, которые уже симпатизируют православию, но еще не до конца определились в своем выборе.
Свой среди своих: внутриприходская миссия
— Какие еще новые начинания, кроме публикаций в сети, появились в последнее время в работе миссионерского отдела?
— Мы организуем семинары для помощников благочинных и помощников настоятелей по ведению внутриприходской миссии. Миссионерская деятельность традиционно делится на внешнюю и внутриприходскую. Вроде бы по своему определению миссия должна быть направлена исключительно вовне, но после 70 лет атеизма мы имеем дело еще во многом с советским сознанием и среди людей, формально верующих. Всем известно, что в реальности воцерковленных людей совсем небольшой процент от общего числа православных. А захожан как раз много, как и тех, кто участвует в церковной жизни только по большим праздникам. Вот работе с такими категориями людей мы обучаем на наших семинарах: как с ними общаться, какие аргументы приводить, о чем вообще стоит и о чем не стоит с ними разговаривать, какие наиболее частые вопросы могут возникнуть у этих людей и так далее. В идеале мы хотим, чтобы в каждом приходе была образована миссионерская группа из священников, церковнослужителей и мирян, которые будут заниматься миссией среди захожан. Это должны быть небольшие группы, но в каждом приходе. Пусть при храме будет ответственный за миссионерскую работу человек (как раз его мы и собираемся обучать на наших семинарах) и его помощники — как правило, на каждом приходе есть прихожане, которые обладают достаточным минимумом знаний и желанием для такого рода служения.
— Каков этот минимум? Что должен знать и что уметь человек, чтобы стать миссионером?
— В идеале, конечно, хорошо, чтобы христианин, желающий помогать в миссии, обучался на Епархиальных курсах или в Народном православном университете. Но даже если нет такой подготовки, он может быть полезен в силу своих личностных или профессиональных качеств. Нужны веб-программисты для работы с сайтом, журналисты, чтобы писать тексты, нужны гиды, которые смогут провести интересную и грамотную экскурсию по храму, по городу. Мы всегда радуемся, когда приобретаем таких помощников, потому что нередко люди, обладающие достаточной компетенцией в области богословия, подобных навыков не имеют. Я хочу сказать, что не существует какого-то единого стандарта для миссионера, для наших добровольцев.
Ну и вместе со всем этим мы, конечно, продолжаем работу с людьми, побывавшими в сектах. Мы каждый день принимаем до нескольких десятков звонков, распределяем их все по нашим специалистам — кого-то направляем к психологу, кому-то подсказываем, к какому юристу обратиться, многих связываем с сотрудниками апологетического центра «Ставрос». В «Ставросе» трудятся несколько людей, которые сами долгое время были в сектах. Сейчас, кстати, ситуация с сектами изменилась, потому что некоторые сектантские организации оказались под запретом, а другие из-за коронавирусных ограничений вынуждены были сильно ограничить свою деятельность, но перенесли её в соцсети.
Не поддавайтесь прихожанам
— Вы говорили, что раньше работать приходилось в основном со Свидетелями Иеговы и саентологами. А кто сейчас представляет наибольший интерес для православного миссионера?
— Сейчас участились случаи внутрицерковного сектантства. Самый яркий и известный случай — дело схиигумена Сергия (Романова). К сожалению, подобные случаи встречаются в каждой епархии, только не такие массовые. Это псевдоправославные общины, пастыри в которых постоянно говорят о происках внешних и внутренних врагов, придерживаются теорий заговоров, утверждают, что только в их общине гарантированно спасение, а остальная Церковь близка к тому, чтобы впасть в апостасию.
— Сейчас отца Сергия Романова уже лишили сана, но что бы стали делать в миссионерском отделе, если бы к вам с жалобами и просьбой помочь обратились его прихожане, пока он был еще легитимным священником?
— Компетенция решать подобного рода вопросы относится к священноначалию епархии.
— Значит, сегодня такие явления отнюдь не редкость?
— Из предыдущего опыта миссионерской деятельности в Ленинградской области мне известно было несколько подобных примеров, когда батюшки и миряне начинали изображать из себя последний оплот истины, выносили суждения о погибели других священников и архиереев, утверждали, что только у них в собрании правильно молятся, постятся, служат. Для академического религиоведения это явление носит название «внутрицерковное сектанство», оно известно во все времена жизни Церкви.
— Что способствует такому перерождению прихода, как он превращается в секту? Вряд ли это одномоментный процесс.
— Тут стоит сказать, что не только сам священник несет ответственность. Прихожане часто этому способствуют. Особенно в отдаленных приходах, лишенных регулярного общения с верующими, другими приходами, может сформироваться представление о собственном особом уникальном пути, собственной непогрешимости. Людям вообще-то свойственно верить и в собственную исключительность. Поэтому священнику в отдаленных районах надо быть особо внимательным.
— Мне-то казалось, что пик подобных настроений случился лет 10, а то и больше назад, примерно во времена раскола со стороны епископа Чукотского Диомида.
— Сейчас тенденции усилились. Это связано в том числе с общим состоянием общества, с экономическим и психологическим кризисом. Люди не чувствуют уверенности в завтрашнем дне, боятся, пандемия и карантин только подливают масло в огонь. Так что рост сектантства — индикатор общего психологического и экономического неблагополучия.
— Поэтому у вас в отделе, согласно вашему же сайту, есть специальный сотрудник по работе с внутрицерковным сектанством?
— Да, у нас есть направление по псевдоправославным движениям на Северо-Западе, прежде всего в Ленобласти и в Петербурге.
Ихтис против Водолея
— Хорошо, внутрицерковные секты — это вызов изнутри. А снаружи церковной ограды кто сейчас бросает вызов православию?
— Очень много стало славянского неоязычества. Оно в основном встречается среди народных реконструкторов, в силовых структурах и в спортивных организациях. Существенный фактор, который останавливает его широкое распространение, — это то, что неоязычество не может стать универсальным движением, единым, потому что язычество, как и до принятия христианства, очень разношерстно по исповеданию и обычаям. Как раньше в каждой местности молились своему богу или духу, так и сейчас одна языческая организация не может договориться с другой, хотя иногда и предпринимаются попытки объединиться. Но получается плохо, нередки между язычниками и конфликты, порой очень серьезные. Хотя общим для всех врагом является христианство, конечно.
Но, пожалуй, самым коварным, хоть и не столь явным вызовом христианству, становится оккультное мировоззрение. Оно не обязательно рядится в какие-то магические одежды, зачастую не имеет четких организационных структур и на первый взгляд может вообще не иметь отношения к религии, а казаться вполне светским увлечением. Пример — многочисленные тренинги личностного роста, которые обещают здоровье, успехи в личной жизни, в работе. Казалось бы, причем тут религия? Но если изучить предмет, то обычно за светским фасадом кроются пусть аморфные, нечеткие, но все-таки религиозные установки: либо вера в одушевленность Вселенной, либо пантеизм, либо практики раскрытия чакры и т. п. Человек, посещающий такие тренинги, вполне себя может считать православным, посещать иногда храм. Однако мы-то понимаем, что эти вещи несовместимы.
В связи с этим особенно актуально наше присутствие в соцсетях. Потому что именно с развитием соцсетей такого рода тренинги, их еще называют клиентурными культами, приобрели всеобщее распространение. Особенность таких культов в том, что они могут иметь временный характер: тренинг длится две недели, потом заканчивается. Формально человек ни к какой организации не принадлежит, никуда не вступал, не становится членом какой-то секты, её прихожанином. Но на деле он принимает и исповедует оккультные взгляды. Это суррогат религии, новая форма духовности, которая претендует на универсальность при этом.
Все эти культы обычно объединяет общая для нью-эйдж установка, что прежняя эпоха заканчивается, старые религии отмирают, а начинается новая эра, в которой не будет места прежним предрассудкам, но воцарится мир, прогресс и всеобщее духовное братство. Не всеми осознается опасность таких движений для христианства — опять же потому, что у таких культов нет четкой структуры, они фрагментарны, нет четкого членства. Но через десятилетие-другое Церковь, думаю, со всей очевидностью столкнется с вызовом этой новой духовности. Поэтому строить миссию в этом отношении необходимо уже сейчас.
— Вы несколько раз упомянули апологетический центр «Ставрос». Насколько тесно вы с ним сотрудничаете?
— Не будет преувеличением сказать, что «Ставрос» в Санкт-Петербурге является серьезной поддержкой в миссии среди новых религиозных движений для миссионерского отдела. Специалисты «Ставроса» — это наши многолетние коллеги.
— А с другими отделами епархии как выстраиваете общение? С социальным отделом, с молодежным? Не является ли социальное служение или работа с молодежью тоже своего рода миссией?
— В тех или иных формах мы сотрудничаем со всеми отделами епархии. Кстати, забыл сказать, что у нас в отделе открылись курсы английского языка. Два клуба: для тех, кто плохо знает язык, и для тех, кто уже хорошо умеет читать на английском. В первой группе мы изучаем язык с текстом Евангелия, мы приглашаем в нее всех желающих— православных, иноверцев. Во второй группе учимся на книге Дэвида Бентли Харта «Иллюзия атеизма». Эта книга не издана на русском, так что познакомиться с ней вдвойне интересно.
— Харта и на русском читать непросто, по-моему.
— Да, верно, поэтому эта группа для совсем продвинутых в английском языке учеников. Начинающие же — добро пожаловать в первую группу, будем изучать Евангелие на английском языке.
Еще один наш образовательный проект предназначен собственно для сотрудников и волонтеров миссионерского отдела. В течение недели проходят семинары, занятия по повышению квалификации. Такова специфика нашей деятельности — нельзя приобрести определенный уровень знаний и на этом успокоиться. Миссионеры постоянно сталкивается с новыми реалиями, с новыми вызовами, поэтому новые подходы и знания нужно постоянно корректировать
.Автор: Евгений Перевалов. Журнал «Живая вода»
http://aquaviva.ru/journal/missiya_v_epokhu_new_age